В 2019 году в Российской Федерации насчитывалось 563166 заключенных, из которых 129419 попали в тюрьмы за правонарушения, связанные с наркотиками [1]. Согласно статьям 6.9 и 20.20 Кодекса об административных правонарушениях, употребление наркотиков или несоблюдение законного требования уполномоченного должностного лица пройти медицинский осмотр на предмет опьянения или употребление наркотиков в общественных местах является административным правонарушением и наказывается штрафом в размере от 4000 до 5000 рублей (55–70 евро) или административным задержанием на срок до 15 суток. Кроме того, если человек признан наркозависимым (в законе написано «наркоман»), он / она (с его / ее согласия) могут быть отправлены в лечебный центр, и в этом случае административные санкции не применяются; то же самое относится к случаям, когда человек, употребляющий наркотики, добровольно обращается в лечебные учреждения. В соответствии со статьей 6.8 хранение «небольших количеств» наркотиков является административным правонарушением, наказуемым штрафом в размере от 4 000 до 5 000 рублей (55-70 евро) или административным задержанием на срок до 15 суток [2]. Статья 228 Уголовного кодекса гласит, что хранение «значительного количества» наркотиков карается штрафом в размере до 40 000 рублей (550 евро) или обязательными общественными работами на срок до 480 часов, или исправительными работами на срок до 2 лет, либо ограничением свободы на срок до 3 лет, либо лишением свободы на тот же срок. Хранение «больших количеств» наркотиков карается лишением свободы на срок от 3 до 10 лет с возможным штрафом в размере 500 000 рублей (7 000 евро) и / или ограничением свободы на срок до 1 года. Хранение «очень больших количеств» наркотиков карается лишением свободы на срок от 10 до 15 лет с возможным штрафом в размере 500 000 рублей (7 000 евро) и / или ограничением свободы на срок до 1,5 лет. Согласно примечанию 1 к статье 228 Уголовного кодекса, лицо может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно добровольно выдает вещество и / или сотрудничает со следствием (выдача веществ при задержании или во время следствия после их обнаружения и их изъятие не считается добровольной выдачей) [3].
Распространенность ВИЧ среди заключенных в 2016 году оценивалась на уровне 6,5% [4], и антиретровирусная терапия (АРТ), как сообщается, доступна в тюрьмах, однако опиоидная заместительная терапия (ОЗТ) или программы обмена игл / шприцев (ПОИШ) не предоставляются [5].
Содержание под стражей одного заключенного обходится Правительству Российской Федерации в сумму 1022 евро в год или 2,80 евро в день [6].
По оценкам 2017 года в Российской Федерации насчитывалось около 1881000 человек, употребляющих инъекционные наркотики [7]. Оценки распространенности ВИЧ значительно различаются: данные за 2017 год демонстрируют распространенность от 48,1% до 75,2% [8], в то время как систематический обзор исследований, опубликованных в 2021 году, предполагает распространенность на уровне 14,3% [9]. Средняя стоимость ПОИШ на одного клиента в год по Российской Федерации неизвестна. Однако одна организация гражданского общества, предоставляющая такие услуги, оценивает такие затраты в районе 45 евро на клиента в год, хотя эта цифра может не быть репрезентативной для других регионов страны. В сообществах нет ОЗТ-сервисов, так как они запрещены в России. По состоянию на 2020 год размер пособия по безработице составлял 153,90 евро на человека на период 3 месяцев или 51,30 евро в месяц [10].
В то время как оказание услуг людям, употребляющим инъекционные наркотики, в условиях сообществ в среднем обходится в 199 евро, Правительство Российской Федерации тратит 1022 евро на заключение каждого потребителя наркотиков в тюрьму. Следовательно, отменив уголовную ответственность за употребление и хранение наркотиков, правительство могло бы сэкономить по 823 евро на каждом человеке, употребляющем наркотики, в год.
[1] Aebi MF, Tiago MM. SPACE I – 2019 – Council of Europe Annual Penal Statistics: Prison populations. Strasbourg; Council of Europe, 2020. https://wp.unil.ch/space/files/2021/02/200405_FinalReport_SPACE_I_2019.pdf (дата обращения: 4 августа 2021).
[2] Government of the Russian Federation. Code Of Administrative Offences Of The Russian Federation No. 195-Fz of December 30, 2001, as amended. Moscow; Government of the Russian Federation, 2 April 2012. https://www.wipo.int/edocs/lexdocs/laws/en/ru/ru073en.pdf (дата обращения: 9 августа 2021); see also, Eurasian Harm Reduction Association (EHRA). Penalties for drug law offences in East Europe and Central Asia at a glance. Vilnius; EHRA, 2017. https://old.harmreductioneurasia.org/drug-laws/#Possession (дата обращения: 9 августа 2021).
[3] Government of the Russian Federation. The Criminal Code Of The Russian Federation No. 63-Fz Of June 13, 1996, as amended. Moscow; Government of the Russian Federation, 1 March 2012. https://www.wipo.int/edocs/lexdocs/laws/en/ru/ru080en.pdf (дата обращения: 9 августа 2021); see also, EHRA, Ibid.
[4] Altice, FL, et al. The perfect storm: incarceration and the high-risk environment perpetuating transmission of HIV, hepatitis C virus, and tuberculosis in Eastern Europe and Central Asia. The Lancet, Sep 17; 388(10050): 1228–1248. https://doi.org/10.1016/S0140-6736(16)30856-X (дата обращения: 9 августа 2021).
[5] Harm Reduction International (HRI). Global State of Harm Reduction 2020, Regional Overview 2.2 Eurasia. London; HRI, 2021. https://www.hri.global/files/2020/10/26/Global_State_HRI_2020_2_2_Eurasia_FA_WEB.pdf (дата обращения: 3 августа 2021).
[6] Aebi M F, Tiago MM. SPACE I – 2020 – Council of Europe Annual Penal Statistics: Prison populations. Strasbourg; Council of Europe, 2021. https://wp.unil.ch/space/files/2021/04/210330_FinalReport_SPACE_I_2020.pdf (дата обращения: 3 августа 2021).
[7] Degenhardt L, Peacock A, Colledge S, Leung J, Grebely J, et al. Global prevalence of injecting drug use and sociodemographic characteristics and prevalence of HIV, HBV, and HCV in people who inject drugs: a multistage systematic review. Lancet Glob Health 2017;5(12):e1192–207. DOI: 10.1016/S2214-109X(17)30375-3 (дата обращения: 10 августа 2021).
[8] Plavinsky SL, Ladnaya NN, Barinova AN, Zaitseva EE. Epidemiological surveillance of the second generation for HIV infection. Prevalence of HIV infection and risk behaviour among vulnerable population groups in 7 regions of the Russian Federation, results of bio-behavioural research, 2017. Moscow; Open Institute for Health, 2018. In Russian. http://www.hivrussia.info/wp-content/uploads/2019/05/Biopovedencheskoe-issledovanie-v-7-gorodah-2017.pdf (дата обращения: 10 августа 2021).
[9] Davlidova S, Haley-Johnson Z, Nyhan K, Farooq A, Vermund SH, Syed Ali S. Prevalence of HIV, HCV and HBV in Central Asia and the Caucasus: A systematic review. International Journal of Infectious Diseases, Vol. 104, 2021, pp510-525. https://doi.org/10.1016/j.ijid.2020.12.068 (дата обращения: 10 августа 2021).
[10] Baklanov A. More than 1.9 million Russians are officially unemployed — here’s how the government plans to help them. Riga; Meduza, 28 May 2020. https://meduza.io/en/feature/2020/05/28/more-than-1-9-million-russians-are-officially-unemployed-here-s-how-the-government-plans-to-help-them (дата обращения: 10 августа 2021).