2 мая этого года мы потеряли Алену Асаеву – душу Евразийской сети людей, употребляющих наркотики (ЕСЛУН), активиста, коллегу, друга и просто чуткого и доброго человека.
ЕАСВ выражает соболезнования соратникам, близким, и всем неравнодушным. Только лучшие и самые светлые воспоминания об Алене…
Даша Матюшина-Очерет, Советник по мобилизации сообщества, ЮНЭЙДС (UNAIDS):
“Я познакомилась с Аленой в 2003 году, когда создавался альянс «Новая наркополитика». Алену привел Лев Левинсон, первый правозащитник, с которым я познакомилась лично и с которым мы вместе с Аленой, Любой Небренчиной, Сергеем Мякиным и Сашей Студенниковым на протяжении нескольких лет работали в уникальном по тем временам проекте по реформированию российской наркополитики. Это был первый в регионе опыт сотрудничества между правозащитной организацией, самоорганизацией людей, употребляющих наркотики, и снижением вреда. (Со временем к нам примкнули другие активисты, многих из которых уже не в живых: Глеб Олисов, Андрей Рыльков, адвокат Станислав Маркелов, Аня Досова). Алена пришла со стороны правозащитников. До этого она работала в Транснациональной радикальной партии и занималась, насколько я помню, проблемами нарушения прав человека на Кавказе.
Когда я вспоминаю Алену тех лет, на ум приходят слова: собранная, надежная, увлеченная и критичная. Алена ничего не принимала на веру, во всем ей нужно было самой разобраться и убедиться, что она делает правильные – этически и логически правильные – вещи.
За время совместной работы – около четырех лет – у нас с Аленой было много разногласий. Надо сказать, в те годы я была ужасным менеджером. Но мы верили в то, что делали. Мы горели идеей реформ, идеей диалога с властью, который лег бы в основу изменений наркополитики.
С каждым годом возможность такого диалога становилась все более призрачной, и альянс «Новая наркополитика» распался. Потом, уже в составе фонда «Колодец» мы переключились на практическую помощь людям, от которых отказались все: врачи, семья, друзья. А через несколько лет помощь понадобилась Алене. Навещая ее в больнице, я не могла поверить, что на свете есть человек, который между тяжелыми операциями сдает квалификационные экзамены на юриста, самостоятельно добившись того, чтобы экзамены принимали прямо из больничной палаты, по интернету. После операций Алена прошла через тяжелейшую депрессию. Но она всегда была на связи, всегда предлагала мне помощь – хотя помогать-то должна была я.
Первой работой, которую взялась делать Алена после связанного с операциями перерыва, была помощь в подготовке позиции ЕСЛУН по доконтактной профилактике ВИЧ (PrEP). Потом – ведение протоколов только что возобновившего работу Координационного совета ЕСЛУН. Постепенно Алена вновь стала тем человеком, чье имя приходит на ум одним из первых, когда речь заходит о наркополитике в России и в регионе ВЕЦА.
В последние годы мы мало общались на не связанные с работой темы. Но мы обнялись в последний день Алениной жизни. Я помню ощущение ее хрупкости, практически бестелесности.
Я позволю себе привести одно из последних сообщений Алены, которые она писала мне в тот, ее последний день: «Я работаю над собой, и сейчас уже лучше намного, но еще работать и работать». Мне бесконечно жаль, Алена, что твое стремление быть лучше в том, чтобы сделать мир для кого-то лучше, так внезапно оборвалось…”.
Саша Левин, Cпециалист по наркополитике, ЕСЛУН, Со-председатель Руководящего Комитета ЕАСВ:
“Знаю Алену с начала двухтысячных, когда она работала в российском проекте “Новая наркополитика” с Львом Левинсоном. У них был небольшой офис на Белорусской в какой-то квартире или типа того. Благодаря их работе удалось тогда реформировать Уголовный кодекс России в рамках статьи 228. Это казалось фантастикой. Из тюрем тогда вышли сотни людей, чьи дела пересмотрели в судах, а тысячи – не сели. Мы познакомились, когда шли вместе до метро. Нас была толпа, и мы шли поесть, позвали Алену с собой, но она отказалась, сказала, что предпочитает есть дома. Маленькая, худая. Она так ответила, что было понятно, что каждое ее слово и действие в этой жизни – это позиция. Даже в том, где нужно есть. Наверное, это может показаться странным, но дело в том, что нельзя быть принципиальным в одном и беспринципным во всем остальном. Даже в том, где нужно есть. Это и есть цельность характера. Ведь такой она всю жизнь и была. После той встречи много было событий. Очень много. И очень разных. Самоорганизация Колодец, ВССВ, ФронтЭйдс… Потом она уехала в Орск, к маме. Пропала на несколько лет. Потом была больница, Пироговка, прямо рядом с моим домом, я ходил ее навещать, относил какие-то фрукты, еду. Ей все было не нужно, но она брала, чтобы подкормить своих соседей по палате, к которым никто не приходил. Я был очень рад, когда мы встретились в ЕСЛУН. Мы проработали последние два года очень близко. Постоянно были на связи, списывались во всем мессенджерах и созванивались во всех социальных сетях. Принципиальность во всем. Это иногда напрягало и злило. Но с честными и принципиальными людьми всегда так. Да, с ними не просто. Но без таких людей мир становится неустойчивым, а люди теряют веру в себя. Алена была нужна нам всем. Поэтому столько слов любви в ее адрес сейчас, именно поэтому так много людей потеряны и расстроены, чувствуют утрату и пустоту. Алена прожила путь праведника – она защищала и служила тому, во что верила, испытала много боли, заплатила за это всем, чем могла. И ее смерть. Это странная история. Высшей наградой для актера является смерть на сцене. Высшая награда для Алены – умереть на конференции снижения вреда. Это знак избранности и признания того, что она делала и кем была. Спи спокойно, Алена!”
Анна Довбах, Исполнительный директор ЕАСВ:
“Мы не часто виделись, всегда по делу. Мне вспоминается маленькая, хрупкая, беззащитная девушка Алена из далекого и загадочного города Орск. А в этой нежной оболочке – очень собранный и сильный человек. Алена за последние годы стала ключевой фигурой в евразийском движении людей, употребляющих наркотики. Она разрабатывала системы и процедуры ЕСЛУН, организовывала созвоны, согласовывала общую позицию для того, чтобы каждый активист и активистка, член сети или ее руководящего комитета мог быть в курсе всех процессов, реально влиял на принятие решения. Компромиссы в среде активистов не всегда давались легко, но именно Алена сохраняла атмосферу доверия и настраивала на продуктивную работу всю команду.
Меня поражало, как она четко и профессионально разбиралась со сложными бюджетными формами, отчетами и заявками на финансирование. Именно благодаря слаженной работе Алены и команды ЕСЛУН, эта молодая региональная сеть, еще даже не будучи зарегистрированной, сейчас имеет достаточные ресурсы для адвокации интересов людей, употребляющих наркотики, в регионе.
В самый драматический момент для нашей организации, для Евразийской ассоциации снижения вреда, Алена была членом руководящего комитета. Ее ощущение справедливости и понимание того, каким должен быть демократический путь развития организации, помогло принять решение о регистрации Ассоциации и о ее системе управления.
Мы потеряли надежного человека и сильную соратницу. Ее душа нашла вечный покой над прекрасным городом Порто в последний день всемирной конференции снижения вреда. Вечером накануне мы вместе сидели на закрытии конференции, и Алена с восторгом и горящими глазами повторяла слова одного из спикеров в моем корявом переводе: «Снижение вреда – это о базовых правах человека!». Она говорила: «Ну ведь правильно же, у нас у всех есть право жить достойно, все что мы делаем – о правах человека!».